«Когда в этом мире восход солнца был великолепен, но я не помню его. Теперь я вижу только восход трех лун, теперь мой день, это твоя ночь. Я не могу любить тебя при свете дня, и не могу видеть твои глаза, когда ты щуришься от солнца.»
 
-Виктор! Виктор!!! Нам надо продолжать!!! – Красивый мужчина окликнул главу клана, стоявшего на обрыве.
Была глубокая ночь, луны вышли в своем великолепии, и на траве искрилась серебряная роса. Была холодная осень, северный ветер пронизывал до костей, именно это чувствовал бы Виктор, если бы мог. Хасэлины помнят ощущения, но не чувствуют смену погоды, они не могу замерзнуть на смерть или потеть от жары. Они остановились, их сердца «молчат», их тело поддерживает только кровь, которую они получают извне. Они могут плакать кровью, истекать при глубоких ранах, но их сердца не могут биться в унисон с любимыми. Они сосуд для чужой крови.

Чисторожденные Хасэлины, рождаются естественным путем, раздирая свою мать изнутри, прогрызая свой путь наружу. Отец чисторожденных умирает сразу после зачатия. Он истекает кровью, принимая свою медленную смерть, ради продолжения рода. Сразу после рождения младенец словно живой, его сердце бьется как у обычного человека, румяные щечки и ясные глаза, которые еще не настигла тьма. Его растят в строгих порядках, они питается человеческой едой и по мере остановки сердца, ему добавляют кровь. С каждым годом биение сердца уменьшается, таким образом ребенок растет как человеческий, но к тридцати годам его сердце сделает свой последний удар, и чисторожденный Хасэлин, станет неживым.

Виктор был чистокровным, его мать и отец умерли до его рождения, только каждый третий ребенок остается в живых. Виктору «повезло» он обратился, за свою непродолжительную человеческую жизнь, он успел влюбиться, познать боль расставания и запомнить каждый момент с ней. Он искал ее в предместьях своей территории, и больше всего боялся, что ее принесли в жертву ему же. При каждой подобной мысли ком тошноты подкатывал к горлу.

Из всех чисторожденных, он был одним из самых «человечных» у него остались фантомные ощущения холода, боли и у него осталась любовь.

-Виктор, ты слышишь меня? Мы не успеем до рассвета!


Вернувшись в реальность, Виктор подошел к своей лошади и с легкостью запрыгнул, он жестко натянул поводья, так что конь встал на дыбы и сорвался с места. Его спутник последовал за ним. Они искали ее, каждую ночь, с того момента как он встал во главе дома Рох.

Темный лес освещала одна из лун, самая яркая Ха-Лен, шаманы верили, что только она укажет путь заблудившимся и только она приведет этот мир к процветанию. Сестры луны Ха-Лен, кровавая луна Ха-Рин и золотая Ха-Ин, имели не меньшее значение, но наоборот могли запутать странников или даже свести с ума. Ладаны во имя лун всегда горели в храмах, так люди пытались защитить себя от Хасэлинов и невзгод. Солнце в это мире было яркое и горячее, а иногда даже палящее, его имя было гордое Ха-Йли, ему поклонялись только живые, это было их время.

Виктор продолжал свой путь, он мчал среди темных деревьев, копыта его лошади разбивали уже мерзлую землю, он был на окраине своих владений, здесь не было никого. Но среди ночных звуков он почувствовал слабое биение сердца, всего несколько ударов минуту, недалеко от них кто-то умирал, человек устал бороться за жизнь. Сдавался. Виктор не слышал дыхания, он погнал лошадь быстрее. Чем ближе он пробирался сквозь чащу, тем отчетливее он чуял аромат лимонника и винограда.

- Это она! Рехан быстрее это она!!! – он никогда и ни с чем не спутает этот запах, это была его белокурая девочка.

 
Это была глубокая ночь, она бежала во тьме, разрывая юбку своего платья. Ее так долго держали взаперти, так долго, что она начала забывать, как выглядит солнечный свет. Ее жизнь была пустой и бесполезной, она как красивая золотая рыбка в аквариуме. Ее кормили, за ней ухаживали, но за территорию аквариума не выйти.  Но у золотых рыбок есть одна особенность, даже если они выпрыгнут из аквариума, попав после этого в воду, они поплывут еще быстрее. Но золотые рыбки не могут сбежать сами, им нужна помощь. Сначала она смирилась с судьбой, но словно невидимая нить манила ее из этого аквариума в большую воду, в океан жизни и еще к нему. Она не могла успокоить себя, не могла оставить его, детская влюбленность, первая любовь, но такая глубокая и такая нежная. Она потеряла его много лет назад, когда клан и ее семья узнала о их отношениях, ее вывезли за пределы его владений, ее посадили в этот «аквариум». Она не могла вырваться и не могла остаться, на протяжении десяти лет она предпринимала попытки побега, но все было неудачно, ее всегда возвращали, выслеживали и снова «сажали на цепь».

Но даже в такой судьбе бывает радуга. На заре, такой красной и такой загадочной, она смогла выбраться. Она бежала три дня, по наитию, просто думая, что бежит в правильном направлении. Она раздирала руки и ноги в кровь, карабкаясь по холмам и пробираясь через чашу леса. Словно хлебные крошки она оставляла за собой кровавые следы, по которым ее выслеживали собаки и Каэры*. Ночами они забиралась в зловонные болота или укрывалась трупами животных, чтобы перекрыть свой запах, и хоть чуть-чуть отдохнуть. Но как только вставало солнце, она продолжала бежать. У нее не было с собой ничего, теплая накидка, пропиталась кровью и грязью, она больше не могла тянуть ее за собой, и теперь в одном тонком платье она бежала дальше.

День начала сменять ночь, она затылком ощущала, как собаки подбирались к ней, но сил практически не осталось, она бежала и думала, что лучше умереть чем, чем очутиться в том доме. Ветки царапали и хлестали ей по лицу, она, путаясь в юбках все время падала, и из последних сил поднимаясь, снова бежала. Она больше не могла плакать, вся в крови и грязи, она пыталась спастись.

«Я вижу свет…еще чуть-чуть…это выход из леса…возможно там…»


Новый камень в земле, удар, вывих лодыжки, и она больше не смогла встать. Лай собак все ближе, надо продолжать, она уже так близко. Ползти оказалось труднее, она словно раненная волчица ползла на четвереньках к свету. Свет казался таким далеким, сколько бы она старалась, никак не могла добраться до него. Он как удаляющийся воздух, когда тонешь. Ты пытаешься добраться, дотронуться до него рукой, но глубина засасывает, но барахтаешься, дергаешь ногами, всегда есть шанс выбраться. Даже если тебе кажется, что легкие вот-вот лопнут без воздуха, даже если тебе кажется, что ты сейчас задохнешься, а сердце остановится, всегда есть шанс снова увидеть свет. Так и она продолжала ползти. Вот только свет может оказаться обманом, или спасением через боль.

Когда она добралась до света, ее ослепила кроваво-красная заря, но свет был на краю обрыва, и она кубарем свалилась. Удары по ногам, телу, голове, все это было не важно, она смотрела на закат

«Какой красивый…даже если мне суждено умереть…я видела такой красивый закат…»

Она скатилась вниз, здесь казалось холоднее, чем в лесу, она была практически без сознания, в глазах помутилось, но обрыв был ее спасением, она увидела границу двух кланов, до нее осталось совсем чуть-чуть. Она продолжала ползти, всего несколько метров, и она будет свободна, необходимо еще сил, она кричала, больше не боясь собак, им понадобится время, чтобы спуститься с обрыва, или обойти его, найдя более пологий спуск.

«Совсем чуть-чуть…еще немножко…еще капелька…»


Одна ее рука была уже за границей клана, она буквально «вгрызалась» руками в землю, тянув за собой свое неподвижное тело. Одна из собак все-таки спустилась с обрыва и была все ближе, она сокращала путь, бежала на ее запах. Но девочка не сдавалась, половина ее тела была уже за пределами границы клана Сэл.

Огромная, черная ищейка, девочка чувствовала резкий запах псины, она слышала ее жаркое, кровавое дыхание, а после резкая боль в икре, и что-то горячее потекло по голени, ее кровь. Но она продолжала ползти, но оставляя надежды, она дергала ногами, пытаясь выбраться из мертвой хватки собаки, пыталась отбиться, ей надо толь перечь границу, даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни. Найдя в себе силы, она перевернулась на спину, и начала бить второй ногой собаку по голове, и та сдалась, расцепив свои челюсти. Этого было достаточно, чтобы пересечь границу.

Собаки были научены, они не смели пересекать барьер, девочка была в безопасности. Она легла на спину и смотрела в потухающее небо, она видела, как начали появляться первые звезды, и начали выходить луны. Она плакала и смеялась, она смогла.

- Я пришла, как и обещала…Вик я тут – она закрыла глаза, она очень устала.

 
 
Виктор мчал, загоняя под собой лошадь. Он слышал, как с каждой минутой ее сердце останавливалось, Она была человеком. Такой пульс убивает ее, он совершенно не слышал ее дыхание. Несколько минут, и жизнь покинет этого человека. Но он так долго ждал, так много лет, надо успеть.

Ночь была холодной, буквально смертельной, ветер пронизывал до косточек. Она умирала. Для нее больше ничего не существовало, провалившись в сон, она улетала все дальше. Закрыв глаза, Она проматывала воспоминания в остатках своего сознания. Их воспоминания и их историю, она умирала с улыбкой на губах. Слушала остатки стука своего сердца, но она была счастлива, что справилась, золотая рыбка выбралась из аквариума.

Виктор спрыгнул с лошади, он был быстрее без нее, почему эта мысли не пришла к нему раньше. Набрав скорости, он в панике метался по лесу и полю, пытаясь найти ее, разум застилал стук ее сердца, ему нужно успеть до последнего, он должен найти ее. Высокая трава скрывала ее тело, и искристая роса бликами сверками перед его глазами, нужно идти на запах. Он словно ищейка, остановился и сделал глубокий вдох, вот она невидимая красная нить, которая показала направление, он метнулся в эту сторону. Его больше не разделяю расстояния, годы, она теперь в его руках. Он приподнял ее голову и прикусил себе губу, он мог, спаси ее только так. И осторожно прикоснулся губами к ее губам. Их кровь целительна для человека, главное чтобы оставалась жизнь внутри этого тела. Ее губы были обветрены и потрескавшиеся от долгих скитаний, но это были ее губы, для него они были словно мед, он дождался свою девочку.

-Давай же Инлита, дыши, прошу тебя… - он гладил ее по волосам, хотел согреть, но это было невозможно, его тело было холодное как лед. Он делал только хуже, но отпустить ее он был не в силах.  – Пожалуйста…


Спасительный вдох, вернувший ее к жизни. Девушка словно упала в собственное тело, на мгновение, открыв глаза, она увидела его прекрасное лицо.

- Вик я сдержала обещание… - Лита попыталась поднять руку, чтобы коснуться его, понять, что это он, что это не видение, но сил не было.

-Молчи моя звездочка, я отнесу тебя домой – он прислушался к стуку сердца и дыханию, он успел. Прижав ее к себе и поцеловав в лоб со всей нежностью, на которую был способен, он поднял ее на руки и пошел в сторону леса, его спутник встретил его на опушке.

-Рехан, отведи лошадей домой, мне срочно нужно отнести ее в дом.


-Виктор, это против правил, только если….

Глава клана, озлобленно посмотрел на Рехана, и гортанно прорычал

-Я и есть правила! Смеешь мне не подчиниться?! – его глаза загорелись красной дымкой, в лесу замолчали всё, даже ветер перестал играть с листвой, его нутро вырывалось наружу, он не позволит никому перечить ему. – даже не смей произносить и звука!


Рехан опустил голову, поняв, что совершил ошибку.

- Уйди с глаз моих и отведи лошадей в стойло.

Он прижал к себе Инлиту, и, прижимая ее голову к своему плечу, побежал сквозь деревья в сторону поместья.